Я. Розова― А на адаптацию вы сколько даете себе времени?

Е. Ламина― Нет такого понятия адаптация. Есть внедрение…

Я. Розова― Неправильно сформулировала вопрос, хорошо, давайте.

Е. Ламина― То есть с 1 января по 1 июля будут этапы внедрения.

Я. Розова― Но вы уже своих фармацевтов готовите к этому?

Е. Ламина― Да, мы полностью готовы, аптеки оборудованы специальными сканерами, и, кончено же, самая большая проблема – всех фармацевтов разово обучить …

Я. Розова― То есть это не покупатель должен сам приложить своё устройство к маркировке, чтобы понять что происходит, а сначала сотрудники аптеки проверяют, да? И потом, если возникает желание у покупателя, он подходит к фармацевту, к продавцу, и просит…

Е. Ламина― Ну, там чуть сложнее, там каждая упаковка проходит много этапов. То есть, вот она вышла с завода, ее уже отсканировали. Она попала к дистрибутору…

Я. Розова― Опять отсканировали.

Е. Ламина― Да, на приемке, на выпуске с дистрибутора. Дальше эта упаковка поступает в аптеку, соответственно, на приемке там так же ее сканируют, она встает на баланс аптеки, и мы понимаем, что она хранится правильно, есть фармпорядок, которые аптеки все соблюдают. И когда приходит человек и выбивается чек, обязательно тоже сканируется упаковка. Чтобы мы видели весь цикл.

Я. Розова― А вот спрашивает вас Влад, а зарубежные лекарства, кто их маркирует?

Е. Ламина― Они выходят уже на своих производственных площадках по нашим правилам, в которые сейчас в том числе, входит эта маркировка.

Я. Розова― Ну и потом, по-моему, производства многих лекарств уже давно перенесены на нашу территорию? Если мы говорим о зарубежных, нет?

Е. Ламина― Ну, далеко не все, конечно же, то есть, есть такая задача, мы локализуем наше производство, стараемся сделать по максимуму все в России, но это не всегда получается. Но, в общем, вот эта задача касается и импортных лекарственных средств, и российских.

Я. Розова― Вы заговорили о ценообразовании. Я обратила внимание до эфира, когда мы с вами общались, что когда-то аптек «36,6» было по Москве… Ну, я не говорю о регионах, было ну очень много, а потом в какой-то момент всё закрывались и закрывались отделения. С чем это было связано?

Е. Ламина― Ну, не так давно уж они стали закрываться. Это где-то 10 лет назад всего лишь произошло. Бренду уже 25 лет, если уж быть точными, даже чуть-чуть больше. Связано это только с одним, с потребительской активностью. То есть, когда аптеки открывались, открывались не только «36,6». То есть, очень много аптек разом было открыто.

Я. Розова― Да и сейчас идешь по Москве, что не магазин, то аптека.

Е. Ламина― Да, но с чем это было связано? С тем, что потребитель был готов покупать. Все-таки «36,6» − это достаточно высоко стоимостной бренд. То есть, где есть упор на качество услуг, на консультацию приходящих людей, то есть потребителей. А есть такой формат как дискаунтеры. Вот дискаунтеры − там, где минимальный сервис и достаточно низкие цены, вот этот формат сейчас наиболее востребован. И понятно, что федеральная сеть диверсифицируется, и там управляют несколькими брендами. Например, в нашей сети тоже есть такой бренд ближе к дискаунтеру. Это «Горздравы», они тоже наши аптеки.

Я. Розова― Это тоже ваши?

Е. Ламина― Да.

Я. Розова― А это чувствуется. По тому, как ведут себя продавцы.

Е. Ламина― То есть, если вы хотите какого-то сервиса, какой-то очень такой интересной косметики лечебной, какого-то дополнительного ассортимента, конечно, вам тогда в «36,6». Если вам нужно быстро купить лекарство для того, чтобы вылечиться, и забегаете по дороге, у нас очень много таких аптек.

Я. Розова― И немножко подешевле.

Е. Ламина― Да, и немножко подешевле, соответственно, вы идете тогда в «Горздрав». Ну, а если говорить вообще про количество аптек, то это интересная история. Так выстроено наше законодательство: чтобы открыть аптеку, не обязательно обладать специальным образованием. Примерно 10 лет назад рынок рос очень активно. Он двузначными приростами рос, и, конечно же, всем хватало места. То есть вход на рынок был очень легкий. Чтобы открыть аптеку, сразу дистрибуторы давали очень серьезные отсрочки. То есть, по сути, надо было вложиться только в аренду и в оборудование, набрать персонал, и дальше бизнес…

Я. Розова― Работает.

Е. Ламина― Работает, да. Вот, а сейчас рынок перестал расти, это связано не только с фармацевтическим направлением. Это не только с аптеками, это в целом потребление в России снижается, и фармотрасль тоже это чувствует. Во-первых, сам потребитель становится более избирательным, то есть он уже разбирается в аналогах. Человек приходит и говорит: «А подешевле что-то есть?». Вот это вот как раз тот самый случай, когда мы это называем дженерики. Есть оригинальные лекарственные средства, они подороже, они проходят целую кучу тестирований. Есть подешевле, это сделано по принципу вот этих оригинальных средств …

Я. Розова― Ну, это уже импортозамещение, наверное, да?

Е. Ламина― Ну, не совсем. Есть и иностранные дженерики тоже, но они просто не проходят таких клинических испытаний, как оригинальные, но вроде как предполагается, что они сделаны по образу и подобию, значит, такие же.

Я. Розова― А это так?

Е. Ламина― Есть качественные дженерики, есть менее качественные дженерики. Ну, очень сложно сказать, потому что в любом случае на каждый ценовой сегмент найдется свой потребитель. Конечно, если есть возможность покупать оригинальные препараты, я в них больше верю. Для себя, например, я покупаю такие. Но дженерики есть и у действительно хороших компаний, которым тоже можно доверять.

Я. Розова― А как вы подбираете персонал?

Е. Ламина― Это очень большая проблема для нашей отрасли. В общем, их достаточно мало, потому что… Ну их – это тех людей, которые могут. Законом прописано, что только человек с профильным образованием может стоять за первым столом, то есть за кассой.

Я. Розова― То есть фармацевт.

Е. Ламина― Фармацевт или провизор.

Я. Розова― А извините, а в чем разница между фармацевтом и провизором?

Е. Ламина― У фармацевта среднее-специальное образование, а у провизора высшее образование. Мы боремся почти за каждого фармацевта, в любом случае мы достаточно серьезно сейчас подходим к выбору людей, которых ставим в аптеки. Например, весь 19-й год и весь 20-й год у нас проходит под лозунгом «Сделай своего сотрудника лучше». То есть каждый фармацевт должен стать лидером в каждой аптеке. Понятно, что так на самом деле, наверное, вряд ли можно сделать, но по крайней мере, люди должны к этому стремиться. То есть, есть разные мотивационные схемы, есть обучение, у нас очень много сейчас проходит обучений…

Я. Розова― А чему учите в первую очередь?

Е. Ламина― Учим всему, начиная от фармпорядка. Это важно для того, чтобы аптека вообще работала и не рисковала своей лицензией.

Я. Розова― Фармпорядок, это чтобы все лежало по полочкам, в соответствии со сроком годности, без просрочек… Вот это вы имеете в виду?

Е. Ламина― Конечно, да. Определенная температура в аптеке должна быть. Каждому препарату требуются свои условия хранения: что-то хранится в холодильнике, что-то нет. Это очень важно, это жизни наших людей. Поэтому, безусловно, мы этому уделяем очень много времени. Общение с покупателями − это тоже важная тема. Человек, который приходит в аптеку, он уже приходит не потому, что «почему бы не зайти», да?

Я. Розова― Ну, конечно.

Е. Ламина― Он приходит с какой-то проблемой. И важно, чтобы его в этот момент поддержали, улыбнулись, как-то там помогли, посоветовали. Вот этому мы учим.

Я. Розова― А если я, как покупатель, прихожу в аптеку, что я могу ждать от продавца, или что фармацевт должен мне предоставить?

Е. Ламина― Если вы захотите, то можете получить рекомендацию. Мы против такого навязанного сервиса, чтобы вот никто не вышел отсюда без покупки. Конечно, это оптимально с точки зрения бизнеса, но очень раздражает с точки зрения потребителя. Мы видим эту грань, но если человек приходит с конкретным запросом, посоветуйте мне что-нибудь… Вот как это обычно звучит? «А есть что-нибудь от головы»?

Я. Розова― Да. Тем более, что сейчас технологии так быстро совершенствуются, и естественно, и на фармрынке появляется очень много каких-то новых лекарств.

Е. Ламина― Да, конечно. Тогда нужно, чтобы фармацевт не первое попавшее там в голову наименование сказал, а все-таки как-то попытался выяснить, а что всё-таки с вашей головой-то происходит? Может быть, у вас давление? Ну то есть, есть целая куча наводящих вопросов. Конечно, фармацевты, провизоры − не врачи. Но сейчас наша система здравоохранения так устроена, что людям, во-первых, некогда ходить к врачам. Во-вторых, не всегда получается записаться можно так сказать в момент возникновения симптома…

Я. Розова― А провизор, это все-таки врач, или нет?

Е. Ламина― Нет, конечно же, нет.

Я. Розова― То есть, провизор просто знает, из чего делается лекарство, да?

Е. Ламина― Нет, ну конечно мы знаем из нозологии, что можно применять при конкретной симптоматике. Я сама просто в аптеке тоже работала. Я вот опасалась рекомендовать тяжелую рецептуру. Да, понятно, когда ты говоришь про антибиотики, ты можешь там как-то еще предположить, что вот этот ну, среднетиповой, да? Например, врачи его часто выписывают. Ну и вообще, антибиотики такая тема… В России самый большой процент самолечения из всех стран. 80% людей лечатся самостоятельно.

Я. Розова― Ну, у меня тут в общем нет вопросов.

Е. Ламина― Да, то опять-таки к вопросу, а зачем же столько аптек.

Я. Розова― Да.

Е. Ламина― Потому, что людям проще пойти в соседнюю аптеку, и спросить там: «Слушайте, а что… Живот болит, чего выпить-то надо»? Это же обычно так и происходит. Или там что соседка посоветовала, или там мама что-то сказала.

Я. Розова― Прочитали в интернете.

Е. Ламина― Куча источников, да, откуда можно в принципе, самому стать врачом. Кончено же, это неправильно. Я думаю, что вот та система здравоохранения, которая сейчас у нас, она вызреет, и, наверное, что-то изменится в ней для того, чтобы все-таки привить людям культуру ходить к врачам. Потому, что это важно. Опять-таки, потребление падает, а есть курсовой прием, обязательно какие-то препараты нужно пить курсом.

Я. Розова― Да, да, да.

Е. Ламина― А люди могут в целях экономии, например сократить этот курс себе. Этого делать нельзя, но тем не менее …

Я. Розова― Делают

Е. Ламина― Это делают.

Я. Розова― Есть критическое исследование работы аптек, вы следите за такого рода критикой?

Е. Ламина― Да, конечно, обязательно. Во-первых, мы следим за всеми отзывами, которые у нас есть. Они не всегда положительные, но в общем это можно понять. Благодарные отзывы редко пишут потому, что ну, вроде как, это так и должно быть. А вот когда происходит что-то такое из ряда вон, конечно, люди пишут, и за это большое спасибо, мы воспринимаем каждую жалобу как подарок, потому что есть возможность…

Я. Розова― Над чем поработать.

Е. Ламина― И мы пытаемся связаться с каждым человеком, который оставляет свои контакты, когда пишет этот негативный отзыв.

Я. Розова― Еще один вопрос, прямо посыпалось. Наболевшая наверное тема для многих. Делаете ли вы скидки в своих аптеках, если, например, у лекарства заканчивается срок годности?

Е. Ламина― Да, конечно, есть система уценки. Это не только в нашей сети, это в принципе везде. Но если мы понимаем, что этот препарат курсовой, например, рассчитанный на два месяца, а срок годности заканчивается через месяц, понятно, что он уже не пойдет в обращение, мы его просто списываем.

Я. Розова― Понятно, Елена спрашивает, возвращаясь к началу разговора, поможет ли маркировка отследить качество и наличие самих лекарств?

Е. Ламина― Ну, по наличию я думаю, что…

Я. Розова― Проблем нет, да? Это надо в другое…

Е. Ламина― Это другая, да, другая система, а вот по поводу качества, конечно, безусловно. Потому, что когда вы понимаете, как этот путь до аптеки препарат совершил, то вы можете быть уверены в том, что он действительно произвелся на том заводе, на котором нужно. Что действительно он был у хороших, профессиональных дистрибуторов, проехал согласно кладовой…

Я. Розова― С хорошим сырьем, да, качественным.

Е. Ламина― То есть доехал до аптеки, в аптеке, поскольку она работает, значит, фарм-порядок там тоже соблюдается, потому что в противном случае аптеку просто лишают лицензии. То соответственно, тоже хранится правильно.

Я. Розова― А кто проверяет у вас, кто следит за вашей работой?

Е. Ламина― Ой, у нас целая куча проверяющих. У нас наверное самая зарегулированная отрасль, самая. Кстати, вот к вопросу о ценообразовании, да, и про цены. И про повышение цен. Мне очень всегда интересно, когда все говорят: слушайте, эти аптеки совсем оборзели, опять повысили цены. Ну, аптеки не повышают цены, у нас есть понятие наценок. То есть, которые там выставляются на тот или иной товар, но мы же тоже…

Я. Розова― Ну развиваться надо, конечно.

Е. Ламина― Нет, нет, нет, дело даже не в развитии.

Я. Розова― Нет?

Е. Ламина― А дело в том, что… Кто повышает цены? Цены повышает производитель. То есть дальше, как бы наша наценочная система, она просто работает уже на более высокий старт. То есть входная стоимость изменилась, соответственно, у меня изменилась цена на полке. Потом каждая аптека, закупает сырье у дистрибуторов. Каждый дистрибьютор там в какой-то момент меняет свое ценообразование. Точно так же, как и поставщик, да? То есть, как производитель. То есть аптека − это последнее звено, куда вот сваливаются все негативные вот эти эмоции, которые есть. Но, я что хотела бы сказать про регуляцию. Где-то порядка 40% препаратов, которые вообще в России оборачиваются, они… Мы их называем жизненно важные, на них есть специальное регулирование государства. Вот там есть определенная наценка производителя, она прямо зафиксирована в законе. Дистрибутора и аптечной сети. То есть, выше этих наценок мы прыгнуть… Ниже пожалуйста, выше прыгнуть мы не можем.

Я. Розова― Нельзя, да.

Е. Ламина― Поэтому ну, это в основном то, что оборачивает, то, что востребовано, и очень важно для населения, вот эти самые жизненно важные препараты. То есть, может ли на них измениться или вырасти цена?

Я. Розова― Если государство изменит.

Е. Ламина― Совершенно верно, то есть, если подтвердит возможность государство.

Я. Розова― Понятно, про онлайн-торговлю еще хотела с вами поговорить.

Е. Ламина― Да, да, это очень животрепещущая тема для нашей отрасли. Ну, если посмотреть на мир в целом мир, да и на нашу страну, то, конечно же, онлайн развивается очень активно. Фарма не исключение, единственное, что здесь тоже вступают в игру регуляторы, которые говорят о том, что все это запрещено. То есть доставлять препараты лекарственные нельзя и бады, кстати, тоже.

Я. Розова― Да мало ли, ну купит действительно курьер… Или ну, курьер может поменять лекарство, да? Или кто-то, какая-то аптека может везти, и что-то может произойти по дороге.

Е. Ламина― Конечно. Очень много опасений, потому что, во-первых, есть рецептурные лекарственные средства. Там,по логике, должен выписать врач рецепт, аптека его принимает, его смотрит, да, и соответственно, как это у нас опять в законодательстве написано, отпускает ему этот препарат. То есть, у нас нет продаж, у нас есть отпуск с первого стола. То есть, мы отпускаем. Соответственно, если это будет курьер, то значит он что делает, он забирает это, и просто отдает? Как этим препаратом воспользуются, правильно ли его примут?

Я. Розова― Ну с другой стороны, здесь речь идет о людях, которые, например, не могут себя самостоятельно обеспечить чем-то. Вот как им быть в этой ситуации?

Е. Ламина― Ну, есть социальные службы.

Я. Розова― Ну, искать какой-то другой выход из ситуации, да.

Е. Ламина― То есть на сегодняшний день, это просто напросто запрещено законом. Но мы ждем, когда нам разрешат.

Я. Розова― Все-таки.

Е. Ламина― И уже в принципе есть законопроекты, которые говорят о том, что, например, безрецептурные лекарственные средства мы можем с 1 июля продавать онлайн.

Я. Розова― Мало времени остается, но я не могу не реагировать на сообщения.

Е. Ламина― Так…

Я. Розова― Будет ли снова запущен проект «Слуховые аппараты» в вашей аптечной сети?

Е. Ламина― Да, мы сейчас над этим работаем. Ну, мы хотим начать с батареек для слуховых аппаратов. Я рада, что есть…

Я. Розова― Потребность.

Е. Ламина― Потребность, да.

Я. Розова― Про пиявок еще спрашивают. Торгуете?

Е. Ламина― Нет.

Я. Розова― И не будут.

Е. Ламина― Нет, не будут, это запрещено законом.

Я. Розова― А вот знаете, стали исчезать, тоже я обратила внимание, в некоторых аптеках, которые этим занимались, фармацевтические отделы, где готовили лекарства.

Е. Ламина― Да, действительно. В основном, сейчас продаются готовая лекарственная форма…

Я. Розова― У «36,6», по-моему, не было никогда таких отделов.

Е. Ламина― Ну, «36,6» — это особый формат, это такой фарм-маркет, который первый вообще появился в России именно в таком формате. Что это такое? То есть, обычная аптека − это когда ты в окошечко заглядываешь и говоришь: «Дайте анальгин, пожалуйста». «36,6» − это совершенно другая история. Когда ты берешь корзинку и ходишь. Открытые выкладки, набираешь все, что тебе нужно, кроме рецептурных, потому что это запрещено к выкладке. Рецептурные препараты можно просто спросить в фармацевта и вам их продадут, если у вас есть рецепт, конечно.

Я. Розова― Вы знаете, вот минута остается, мне хотелось спросить вас, как бы вы сами себя прорекламировали? Почему мы должны выбрать аптеку «36,6»?

Е. Ламина― Качество. Качество и сервис, к которому мы идем, и он уже чувствуется в аптеках. Но в любом случае у нас есть уникальный ассортимент, который не представлен в других аптеках, который нас отличает от других. И, конечно же, это действительно гарантированное качество.

Я. Розова― А какой ассортимент? Это что, косметика, да?

Е. Ламина― Да, в основном конечно это не лекарственный ассортимент. Это бады. Сейчас, когда все очень любят пользоваться одним интернет-источником для покупки всяких разных бадов… У нас, в общем, ассортимент не хуже.

Я. Розова― Ну, это уже отдельная тема, как и гомеопатия.

Е. Ламина― Конечно.

Я. Розова― Кстати, чего у вас нет в аптеке «36,6»,

Е. Ламина― У нас гомеопатия разрешена к продаже как лекарственное средство, то есть она и регистрируется как лекарственное средство, поэтому у нас есть гомеопатические препараты.

Я. Розова― В общем, заходите в интернет, ищите аптеку «36,6»…

Е. Ламина― Да, кстати в одном из наших брендов, сегодня по-моему скидка 10% на всё.

Я. Розова― Евгения Ламина, коммерческий директор «Аптечной сети 36,6».

Е. Ламина― Спасибо.

Источник: Радиостанция «Эхо Москвы»